Если вы считаете, что: «Ленин жил» — то вы объективный историк; «Ленин жив» — вы ортодоксальный коммунист; «Ленин будет жить» — вы перспективный генный инженер.
1. Учительница привела на урок к младшеклассникам старичка, который видел Ленина. Дети спрашивают:
— Расскажите, как вы встретили Владимира Ильича?
— Ну как, помню, стою я с полковником возле Смольного. Вдруг вижу — выходит сам Ленин! Ну, я говорю полковнику: брать его надо, а полковник мне говорит: ничего, есаул, завтра возьмем. А завтра оказалось уже поздно.
2.
В разговоре с английским фантастом Гербертом Уэллсом Ленин искренне сокрушался, что мать всего один год не дожила до революции.
— Уж лучше бы я не дожил, — слезливо говорил он. Уэллс с ним соглашался.
3. Воскрес Ленин, посмотрел, что творится вокруг, почитал газеты и новые книги, и исчез. Нашли его с чемоданчиком на вокзале. Спросили:
— Куда вы, Владимир Ильич?
— В эмиграцию, батенька, в эмиграцию. Все надо делать с самого начала…
4. 1970-ый год. Вступительный экзамен по истории в университете.
— Какой в этом году юбилей?
— Не знаю, этого нет в учебнике.
— Вы что, не читаете газет и журналов? Не слушаете радио?
— В нашем городе нет ни газет, ни журналов, ни радио.
— Да из какого же это города вы приехали?
— Из Урюпинска.
Профессор — доценту (тихо):
— А не податься ли нам туда хотя бы на лето?
5. Мемориальная доска: «В этом доме Владимир Ильич скрывался с Инессой Федоровной Арманд от преследований со стороны Надежды Константиновны Крупской».
6. Ненастным октябрьским утром 1917 года просыпается Ленин с ужасной головной болью в каком-то незнакомом кабинете. Видит: на полу у его ног мирно посапывает Дзержинский, в другом кресле в углу храпит Троцкий. Ленин расталкивает Дзержинского и спрашивает:
— Феликс, ты помнишь, что вчера было? У меня в памяти провал…
— Володенька, помню, что говорили за революцию, как обычно, обсуждали планы. Потом пили, потом еще пили. Послали Леву за водкой, он пришел с какими-то матросами. Опять пили, потом пошли на улицу. Помню, что дрались с полицейскими и, кажется, с юнкерами. Потом, помню, пошли с моряками на какой-то крейсер и стреляли из пушки потехи ради. Потом что-то брали штурмом. Кажется, залезли в женскую школу, потом на почтамт, я еще марок натырил. Потом помню, что на какой-то броневик забрался и чего-то там толпе втирал… Е-мое, Володя, кажется, мы ворвались на совещание правительства в Зимнем и всех их повыгоняли в шею!
— Боже мой, Феликс, какой позор! Как теперь людям в глаза смотреть?
